А сегодня моей Диночке должно было исполниться одиннадцать лет...

У меня есть деловое предложение: если преподы хотя бы начнут думать, что конкретно они говорят на лекциях, студентам легче будет писать шпоры к зачётам и экзаменам.

- монархия – правление, осуществляемое королёй или королевом;

- каков будет однородный член вашего предложения?

Ну началось всё, собственно, с того, что у меня на работе полетел пылесос. Вернее не столько полетел, сколько просто издох. Мотор работает, а эта гнида, извините за моветон, не сосёт! Значит где-то травит. Значит это вопрос уже не ко мне, и промывать его в надежде на выздоровление было необязательно. Ну да это уже и не важно. Сказала менеджеру, та почесала в репе. Значит до конца месяца мыть тряпкой. Зато тут-то и проявилась трогательная забота персонала о моём благополучии (в частности – о благополучии моих ногтей). На второй день бытия пылесоса на больничном весь мужской бухгалтерский состав фирмы много и нервно курил, глядя на то, как я ползаю на четвереньках под столами и ногтями отшкрябываю от ковролина скрепки и бумажки, попеременно предлагал мне бросить всё это к чёртовой матери и даже принести собственный заветный агрегат из дома. Попутно у них напрочь прошла вредная привычка обращаться ко мне «на вы».



А потом я переместилась в комнату отдыха директоров… Ощущение такое, что попала в плюшевый детский сад…













… или в комнату фетишиста-извращенца!









А на следующий день меня понесло в универ. Даже как-то странно. Учиться я, блин, пошла. Пешком пошла. Прихожу в универ. На санскрит. Сижу, учусь = смотрю в окно.









Затуманенным от некоего расстройства взглядом препод обводит полусонную аудиторию. То есть нас троих. Есть ли смысл спрашивать это… как его бишь? … ну, домашнее задание? А? Блин, а я им чего-нить вообще задавал? Ну да это и не важно. Давайте заниматься. Попробуем … ую. Итак, в пали в отличие от санскрита фактически исчезают Ablative и Dative. Да и вообще они все стремятся стать одним падежом – типа косвенным. Ну и ещё 36 форм Locative-а… bla-bla-bla… Сколько у нас до конца занятия? Десять минут? *тяжёлый вздох* Ну, давайте ещё разберём с вами… А вообще ладно… Хватит. Потом… *может быть* Снова нефокусирующийся взгляд пытается проникнуть насквозь стенку шкафа за моей головой. Эх. И последнего занятия у нас с вами сегодня не будет. *тоже*

Текстология. Кто-нибудь может вразумительно сказать, о чём это? Дилемма семестра: симпатичный молодой препод/отстойный курс или дряхлый дед с хорошим зрением и слухом/халявный зачёт??? Лень набирает обороты, обгоняет и побеждает. Короче, я типичный студент. Интересно, а как зовут препода?









Прихожу домой. И что же я наблюдаю? Фаллоцентризм домашнего уклада!









А ещё сегодня я второй день околачиваю по городу с американкой из Mary Kay. Клёвая тётка, бодрее всех бодрых.  Про официальную часть можно долго и нудно рассказывать, но как-то нехоцца. Зато сегодня мы часа четыре толкались по магазинам, в результате чего купили ей пять пар сапог и какую-то безумно модную и дорогую цацку. Хотели ещё что-то купить, но наши магазины упорно отказываются принимать доллары и кредитки, а некие «старые» доллары теперь не меняют. Туфта всё, конечно, однако против очкастой бабки в обменнике не попрёшь, ибо она за непробиваемым лбом. Фотки исторического события будут только в том случае, если кто-нибудь из фотографировавших оными заделится.



Искренне надеюсь, что хотя бы в последние 24 часа, оставшиеся до конца недели, ничего не произойдёт, т.к. я СПАТЬ ХОЧУ !!! =)

Блин, половина восьмого утра...

Жопа. Вернее - хинди.

А мне снился такой сон...

1 сентября

душа поёт:

б-ЛЯ-дь....



хочу тепла и любви

*в квартире сквозняк и храп*



любовь переносится на завтра

*меня поимеет любимый зав кафедрой*



план боевых действий:

1.телугу

2.теор грамматика телугу

3.пали

4.санскрит

*и вставать через пять часов*

В Питере была весна. С черновато-серого неба накрапывал дождь.

Я была влюблена и выколачивала пыль из дублёнки.

Предмет обожания, как всегда, явился с работы под вечер. С недоеденной шавермой и пачкой дорогих сигарет. В начищенных ботинках и помятой рубашке.

Я в полнейшем восторге повизгивала от счастья и несла в зубах тапочки, подхватывала кожаный пиджак, неслась на кухню посыпать свежей зеленью горячий борщ и его любимый бифштекс. А потом с умилением наблюдала, как он поглощает за десять минут то, на что я убила весь вечер, и упоённо слушала, какую иномарку сегодня пригнали к ним в сервис. Потом он пил пиво и смотрел телевизор, а я в режиме военного лагеря скоренько мыла посуду, гладила его рубашку, пришивала оторвавшуюся от пиджака подкладку, освежала макияж.

Утром я вскакивала в четверть шестого и, наскоро подтянув непроснувшееся лицо лифтингом, бежала на кухню жарить ненаглядному омлет с сыром. Через тридцать минут он появлялся на кухне, медленно, со смаком втягивал в себя содержимое тарелки и большой керамической кружки, целовал меня в макушку, говорил, что я лучшая, и отбывал на работу.

Единственной накладкой в наших отношениях было то, что я не умела печь его любимые пироги с мясом.

Через неделю отпуск родителей стал подходить к логическому завершению, и ненаглядный был выдворен с жилплощади. Но страсть к подвигам во имя священного чувства во мне не утихла, даже несмотря на стойкую мамину непрязнь к объекту этой самой страсти.

Ещё через полтора дня он прислал мне сообщение, что мы расходимся. Я просила его не принимать поспешных решений, научилась готовить злосчастные пироги и купила кружевной пеньюар. Мир, спокойствие и любовь снова воцарились в моём доме. Я была готова научиться делать сальто, ходить на ушах и даже записаться на курсы поварихи-закройщицы, только чтобы иметь по вечерам возможность лицезреть профиль неземной красоты, пусть даже склонившийся над тарелкой с супом!

Однако, спустя неделю история повторилась. Я сутками не выходила из комнаты, никого не хотела видеть, закидала его сообщениями с пламенными заверениями в своих чувствах. В какой-то момент решилась даже на гадание на картах, в результате чего выяснила, что «он уходит, чтобы вернуться». Я воодушевилась, села на диету и стала заниматься шейпингом. В награду получила звание «самой верной девушки в его жизни».

Через месяц он позвонил мне. В два часа ночи. В состоянии лёгкого подпития. Я была счастлива и ворковала в трубку всякие глупости. Он сказал, что так дальше продолжаться не может. Я сказала, что всё понимаю, но не знаю, что мне делать дальше. Он ответил, что я ему мешаю реализовать его потенциал полностью, но что я могу за него не волноваться, потому что он уже подыскал мне достойную замену. Я хотела сказать что-то ещё, но он уже повесил трубку.

На следующее утро в универ я явилась в чёрном брючном костюме и без косметики, с опухшими глазами, паршивым настроением и не сделанной домашкой. Я забросила курсовую и рыдала в подушку ночи напролёт. Но на день рождения к Олежке всё равно пошла. И на свидание с Андреем на следующий день тоже. И даже успела забежать перед этим в салон и выстричь надоевшую чёлку.

А когда я после вернулась в совершенно пустую квартиру, то почему-то не бросилась, как предполагалось, на кровать снова рыдать о потерянном счастье, а извлекла из морозилки упаковку черничного мороженого, полила его вареньем и со всем этим добром полезла в горячую ванную, где провела в мечтах и пене совершенно потрясающие полтора часа.

Утром я по дороге в универ завернула в магазин. В итоге в универ так и не дошла. Зато разжилась ярко-малиновым лаком для ногтей и совершенно неприличным комплектом нижнего белья.

Потом свернула полтора месяца назад купленный пеньюар, перевязала его красной ленточкой, приколола к нему записку, что не хочу, чтобы у меня оставалось что-то связанное с ним, и отослала всё это почтой ему на рабочий адрес.

Ещё через неделю он прислал мне сообщение, что он кругом неправ, что без меня его жизнь стала пустой и вообще потеряла всякий смысл, что он редкостная мразь, но что он всё осознал, раскаялся и ждёт не дождётся, когда я к нему вернусь. Я не ответила. Вечером он позвонил. Сказал, что любит меня. Я осталась равнодушна. Сказал, что готов на всё на свете, лишь бы я снова была с ним. Я снова не впечатлилась и ответила, что так больше продолжаться не может. Он сказал, что всё понимает, но не знает, что ему делать дальше. Я зевнула и сказала, что мне пора спать, потому что завтра утром у меня свидание. Он хотел сказать что-то ещё, но я уже повесила трубку. И отключила телефон.

Он появлялся в моей жизни с настойчивостью, которая уже начинала раздражать.

Через раз он падал на колени, умолял меня вернуться, клялся в вечной любви, обещал носить на руках. По-настоящему меня заинтересовало только последнее предложение, однако я у себя одна и доверять своё бренное тело кому попало не собираюсь. К тому же меня терзали смутные сомнения относительно его способности совершить подобный подвиг...

Через раз он язвил по поводу моих сомнительных достоинств и в подробностях расписывал прелести своих новых пассий, по ходу обещая мне полное отсутствие какого-либо счастья с новым бойфрендом, ибо «уж кто-кто, а я тебя знаю». Я оставляла трубку на кухонном столе, а сама шла учить неправильные санкритские спряжения.

Прошёл год. Скоро он снова вернётся в город. Кажется, я уже знаю, что скажет ему автоответчик моим голосом.

Та-да-дам!

Леночек вернулся в сеть!

Несмотря на многочисленные хвори родственников, отдохнулось неплохо.

Однако учиться снова что-то не хоцца...

К чему бы это? =)

Чувство

Даже аватар не подходит по размеру...

Сидим с мамиком, отмечаем мою сдачу телугу (Гуров - ... ... ...), вспоминаем деда. Завтра без него будет тяжело, ибо едем в деревню. Грустно. Завтра буду с отёкшими глазами.



Мой гороскоп на завтра:

"День отмечен важными переменами и получением неожиданных неприятных известий. Мужчины продемонстрируют готовность к рыцарским поступкам. Вам не удастся уйти от неприятного серьезного разговора. Вечер многие посветят любви и развлечениям."